Книга Агриков меч - Сергей Фомичёв

А как спастись? Можно было в три прыжка выскочить из-под деревьев, заскочить на какую-нибудь болотную кочку, переждать до утра. Но от Вутуя так просто не скроешься, он даже в болоте достанет. Дух Корней ведь не только в лесу хозяин, а болота не даром здесь зовутся коренниковыми. Под бурой даже чёрной водой на сажень, а то и на две залегает веками слежавшееся сплетение корней. То конечно всё мёртвые корни, но от этого не легче, а учитывая, что меч из могилы, как раз наоборот — вдвойне опасней. Мёртвое всегда тянется к мёртвому.

Вутуй, однако, нападать не спешил, лишь смотрел на человека сучками — глазами едва различимыми на замшелой покрытой трещинами голове и хрустел, подобно тому, как хрустят зёрна в мельничных жерновах. Может быть, он пытался что-то сказать человеку, но только Тарко его речи не понял. Он лежал не шелохнувшись, затаив дыхание, и боролся с желанием броситься сломя голову в сторону своего села. Здесь уже рукой подать до его родового леса. А там Духи Предков. Они защитят и от Вутуя и от тех, кто гонится следом. Да только не успеть.

Оставалось только одно — принести Вутую какую-нибудь требу. Какую именно Тарко не знал. Ни в одной мещёрской деревне, ни в одном лесном роду Духу Корней не поклонялись. Только старый Яндар умел как-то ладить с ним, и всегда испрашивал позволения, перед тем, как добывать для своих поделок молодые сосновые корни. Знать бы заранее, где соломки подстелить. Только ведь накануне целый день ворчание стариковское слушал, а нет бы спросить у Яндара совета, чем, мол, Вутуя задобрить можно? Но кто же мог знать наперёд, а теперь поздно спрашивать. Яндар поди уже до сына добрался и на московской стороне нынче ворчит. Так что самому предстоит решение отыскать.

Что же хочет Дух Корней от человека в уплату за разорённый ход? Не меча же, в самом деле, он требует? Почто ему клинок могильный? А если и так, то Тарко не собирался выпускать добычу из рук. Даже перед лицом гибели. Не для того сюда отправлялся, не для того пережил столько.

А что есть у него ценного кроме меча? Бабушкин оберег? Пожалуй. Вещицу, сделанную овдами, мог оценить и Вутуй. Вот только разумно ли платить такую высокую цену? А с другой стороны, куда деваться? Или меч ли оберег. Платить-то не за пустяк предстоит, а безделицей от смерти не откупишься.

И юноша решился. Сорвав с шеи оберег, кинул духу под ноги, или что там у него вместо ног. Амулет упал на рыхлый край ямы и, вздрагивая от земной тряски, понемногу исчез в глубине. Долгое время ничего не происходило. Тарко уже было подумал, что жертва оказалась напрасной, что не пришёлся Вутую по вкусу оберег. Но тут голова прохрустела что-то непонятное и стала погружаться обратно в землю.

Дух Корней принял жертву. Тарко тяжело вздохнул и уже без спешки побрел дальше. Как-то остыло всё внутри, ушёл страх, а вместе с ним и напряжение гонки. И преследователи из кургана больше не казались ему опасными.

Глава пятая

Песня о Дятле

Ожидая возвращения Тарко и пытаясь хотя бы на время выбросить из головы пропажу Дедушки, Сокол занялся более приятным делом, а именно математикой.

Странным образом математические упражнения позволяли ему отвлечься от тяжёлых раздумий, но вместе с тем и привести мысли в порядок. Точно они, эти мысли, не исчезали совсем из его головы, пока она решала какую-нибудь задачу, а начинали жить собственной жизнью, бродили по закоулкам сознания, обтирались, сопоставлялись, и нередко случалось, что вместе с математическим решением отдохнувший чародей получал и ответы на тревожащие его вопросы.

Сейчас он взялся за одну из самых трудных и в тоже врем одну из самых любопытных задач, за поиски совершенного числа. Числа эти, равные сумме своих делителей, вот уже который век не давали покоя ученым. Эллинские мыслители нашли четыре первых из них. На этом дело и встало. И с тех пор, вот уже более полутора тысяч лет, каждый уважающий себя учёный, считал своим долгом предпринять поиски пятого совершенного числа, подобно рыцарю, отправляющемуся в путь за Святым Граалем. Сокола некогда тоже заразила эта беда, а в последнее время лихорадка охватила и весь христианский мир. Богословы провозгласили поиски совершенных чисел делом высоконравственным и богоугодное, а чуть позже при непосредственном участии папы распространилась легенда, будто человек, открывший новое такое число, обеспечит себе вечное блаженство на небесах. Можно представить, что тут началось. Монахи готовы были заложить души дьяволу, лишь бы найти решение. Но то ли дьявол был равнодушен к арифметике, то ли считал, что души монахов и так от него не уйдут, только пятое число до сих пор не было найдено.

Сокола, понятно, вопросы спасения в христианском толковании волновали мало, но сами поиски увлекли не на шутку. Ещё в странствиях, он взял за правило уделять поискам свободное время и продолжил дело, осев в Мещере. За долгие годы, он перевалил уже за два с половиной ворона, если использовать принятую в Мещере славянскую нумерацию, но к разгадке так и не приблизился.

Достав вощаницу, Сокол принялся проверять очередное число. Делил, брал делители и складывал их между собой. Однообразное вроде бы занятие быстро затянуло его. Лишь однажды чародей отвлёкся, бросил псу кусок рыбы, а себе выбрал яблоко покрепче. С хрустом вонзив в него здоровые зубы, он продолжил вычисления. Столбик цифр на вощанице рос. За окном стемнело. Время за увлекательным занятием летело незаметно.

***

Тарко появился в чародейской слободке далеко за полночь. Он вошёл в дом тяжело дыша, красный и потный от долгого бега. Рубаха его была грязной и порванной, но сам юноша улыбался, и раньше, чем распознать в свёртке меч, по одной лишь улыбке Сокол понял, что дело, за которым Тарко отправлялся к Стылым Марам, ему вполне удалось.

— Давай его сюда, — сказал чародей, протянув руку. — А сам пока рубаху почини и умойся.

Расчистив стол, Сокол положил на него свёрток, осторожно развязал верёвки, откинул тряпицу, убрал платок. Едва взглянув на клинок, чародей понял, что такая добыча мальчишке не по зубам и то, что меч сейчас перед ним, а небеса не сходят с ума в попытке вернуть пропажу, испепелить дерзнувшего человека, было не иначе как чудом. Мальчишке дали уйти с добычей. И что из этого следует? А следствий могло быть несколько и каждое из них только добавляло тревоги.

— Клинка не касался? — на всякий случай спросил чародей.

— Нет, — ответил Тарко, меняя рубаху.

Сам Сокол не побоялся взять меч в руки, полагая, что ему никакое проклятие не страшно. Он покачал клинок на ладонях, меняя угол под которым смотрел так и эдак, то приближал к глазам сталь, то вновь удалял. Разобрал ковку, узор и попытался прочесть клеймо. Однако сверкающий, словно только что выкованный, меч именно возле рукояти порос грязью и ржавчиной. Тогда, отложив клинок, Сокол достал с полочки маленький глиняный пузырёк с узким горлом, распечатал и осторожно промокнул тряпицу.

— Подождать надо, — сказал он, обложив смоченной тряпицей основание клинка, — час или два. Водка слабая, а крепкую здесь достать негде. Поешь вон пока, отдохни.